Пришло ли время призывать к переговорам? И кто может призвать?
Являются ли "мирный план" из двенадцати пунктов, объявленный китайским лидером Си Цзиньпином, и заявления президента Бразилии Лулы по пути в Пекин, предлагающего украинцам "отказаться" от Крыма ради переговоров, предвестниками "окна возможностей" для открытия некой формы переговоров относительно российской войны в Украине и возвращения к миру?
Гилберт Ачкар считает, что "вклад Китая незаменим для мирного урегулирования войны в Украине [1]", поскольку он подчеркнул свою приверженность принципу суверенитета, независимости и территориальной целостности всех стран - в данном случае Украины... и Китая. [2] и что необходимо предотвратить распространение ядерного оружия и не допустить ядерного кризиса. Однако в то же время Си Цзиньпин подтвердил свою глубокую дружбу с путинской Россией, а Путин отверг роль своего китайского друга как потенциального посредника [3].
Хотя украинцы заявили о готовности к дискуссии с китайцами (первый прямой диалог уже состоялся), двенадцать китайских пунктов никак не являются "мирным планом", то есть указанием пути прекращения конфликта, поскольку китайская позиция уклоняется от того факта, что есть агрессор и агрессируемые, что агрессор продолжает говорить, что его цель - уничтожение украинского государства, и никак не ставит под сомнение провозглашенные им аннексии территорий. Украинцы справедливо считают, что любой мирный процесс должен основываться на десяти пунктах, разработанных Владимиром Зеленским на G20 в Индонезии в ноябре 2022 года (десять пунктов, которые являются этапами процесса) [4].
Прежде всего, ни один из них не намерен ничего предпринимать до наступательных или контрнаступательных действий этой весны и начала лета.
Укреплять дипломатию, однако?
Китайская или китайско-бразильская инициатива, или даже эмиратско-бразильская, или другие (Индия, ЮАР, Ватикан...) могут, однако, привести в среднесрочной перспективе к созданию постоянной конференции, возможно, под эгидой ООН (что предполагает согласие Совета Безопасности). На данном этапе такая конференция не может быстро привести к "мирному процессу", как это происходило на многих подобных конференциях по другим конфликтам (см. недавний провал Женевской конференции по Сирии), а просто создаст место, "где мы говорим".
Переговоры по окончательному прекращению российской войны в Украине достаточно важны для того, чтобы мировые державы считали, что они имеют право голоса, особенно если необходимо создать условия для будущей безопасности. Но никакие переговоры не могут состояться без главных заинтересованных сторон - украинских агрессоров и российского агрессора. Переговоры США-Россия (или НАТО-Россия, или Китай/США-Россия) по поводу украинцев ни в какой конфигурации не приведут к прочному миру.
К сожалению, весной 2022 года время для дипломатии еще (пока) не пришло. Конечно, как заявили некоторые деятели (Le Monde, 20 марта 2022 года), мы не должны быть "достаточно наивными и неосмотрительными, чтобы верить, что оружия будет достаточно для достижения решения", но что они просят нас сделать, когда говорят "давайте усилим дипломатию"?
Прекратить огонь, разоружив Украину, а затем вести переговоры?
Многие так называемые движения за мир сейчас призывают к прекращению огня перед тем, что они считают "переговорами" (международной конференцией?). У этих движений нет средств для достижения этой цели, поскольку в своем подавляющем большинстве они не оказывают никакого давления, даже символического, на путинского агрессора, а их требование конкретно сводится к единственному требованию: не давать агрессорам средств для самозащиты, блокируя поставки оружия и боеприпасов.
Такова, например, декларация "Oser la paix" ("Решись на мир"), выдвинутая Движением мира во Франции, или, что более важно, Манифест мира (Manifest für Frieden) [5], выдвинутый в Германии в феврале 2022 года. Аналогичные позиции можно найти в итальянских, испанских, британских, североамериканских движениях... "Мольба о мирных переговорах" Юргена Хабермаса, даже если она подчеркивает ответственность Путина за войну, равносильна защите позиции того же типа.
Пацифистам", которые искренне верят, что цепочка непоставки оружия/мирового огня/переговоров облегчит страдания народов, которые вполне реальны, и начнет благотворный процесс к миру, мы должны сказать, что, напротив, сегодня это дискурс, который выгоден агрессору и не побуждает его к переговорам".
Запугивание ядерной угрозы любой ценой?
С февраля 2022 года российское руководство размахивает угрозой ядерных ударов. Эта риторика о ядерной угрозе в основном направлена на общественное мнение в Западной Европе, Северной Америке или Японии. Цель состоит не в том, чтобы подготовиться к возможной ядерной атаке и тем более не в том, чтобы усилить глобальное движение за ядерное разоружение, а в том, чтобы активизировать мобилизацию против поставок оружия Украине в странах, которые поставляют это оружие, поскольку, согласно путинскому нарративу, вооружение Украины означает поддержание эскалации, которая завтра неизбежно приведет к ядерной войне (участники "антивоенных" демонстраций, похоже, не знают, что эта угроза исходит только от Путина). Ядерная угроза не для того, чтобы напугать НАТО, а чтобы подтолкнуть движения на Западе, которые выступают против вооружения Украины!
И кстати, все "антивоенные" демонстрации - на практике против вооружения Украины - официальные российские СМИ представляют как поддержку движения за мир в их "справедливой борьбе".
Значит ли это, что вопросы "эскалации", "обострения", милитаризации не возникают? Мы еще вернемся к этому...
Справедливость как условие прочного мира
Это 7-й пункт украинского мирного плана из десяти пунктов. Для прочного мира необходимо, чтобы преступления были установлены и осуждены. Во-первых, преступление агрессии, нарушение Устава ООН, а также Устава ОБСЕ [6] и договоров, подписанных Российской Федерацией и гарантирующих границы Украины [7]. Во-вторых, преследование виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности. Украина призывает к созданию "специального трибунала" в этом отношении, позволяя при этом Международному уголовному суду (МУС), который принял на себя юрисдикцию над своей территорией, проводить расследования. Украина, подписавшая Римский статут МУС, не ратифицировала его, но МУС выдал ордер на арест Путина...
"Специальный суд" вместо МУС? Вполне вероятно, что нератификация является результатом давления (в частности, со стороны американцев, которые тоже не ратифицировали Статут и стремятся саботировать работу Суда) [8]. Римский статут является крупным достижением в области международного права, Украина должна ратифицировать его, а МУС должен функционировать [9].
Правосудие должно идти своим чередом, независимо от любых военных и политических переговоров. Международный суд в Гааге, судебный орган ООН, который судит государства, приказал России "немедленно прекратить военные действия в Украине" (решение от 16 марта 2022 года), но без согласия Совета Безопасности у него нет средств для исполнения этого решения. МУС, действующий с 2002 года, судит физических лиц и поэтому не имеет таких блокировок.
Раздел, ложное "решение", не является ни справедливым, ни устойчивым
Как в движениях, так и в канцеляриях широко распространена идея о том, что после завершения наступательных операций весной-летом 2023 года вооруженный конфликт стабилизируется в результате фактического раздела, при котором часть территории, международно признанной украинской, останется под контролем России: "замороженный конфликт", который лучше, чем война с риском продления, и который однажды может привести к новой ситуации. "Замораживание конфликта (только на Донбассе) и начало процесса деэскалации было целью соглашения Минск-2 в 2015 году, которое ни к чему не привело и было окончательно отброшено Владимиром Путиным еще до его наступления в феврале 2022 года. Ратификация раздела де-факто означает создание "Эльзас-Лотарингии [10]" для Украины, с миллионами беженцев из потерянных регионов (включая Крым) и без украинского правительства, способного принять этот раздел де-юре: короче говоря, больше, чем "корейская ситуация [11]", интерлюдия перед новой горячей войной в ближайшем будущем...
Вопросы условий возвращения беженцев, консультаций с населением и статуса территорий могут быть предметом переговоров, но предполагают уход российских оккупационных войск и отмену процедуры аннексии Российской Федерации.
- Не стоит недооценивать проблему милитаризации и политики секьюритизации
- Если требование "пацифистов" разоружить Украину и/или поддаться ядерному шантажу Путина чрезвычайно опасно, то вопрос милитаризации совсем не тривиален.
Возрождение гонки вооружений началось задолго до нынешней российской агрессии, еще до войны на Донбассе и российской аннексии Крыма в 2014 году. Оно подпитывается двумя различными явлениями.
1) Широко распространенное представление о многогранном росте угроз, по крайней мере, после глобального финансового кризиса 2008-2009 годов:
- "террористическая" незащищенность (которая в массовом масштабе затронула Запад, но особенно мусульманские страны);
- социальная и политическая незащищенность, обусловленная неолиберальным управлением миром, фактором растущего неравенства и вытекающими из него социально-политическими потрясениями
- климатическая и в целом экологическая незащищенность, фактор нестабильности, потенциально главный воюющий фактор в глобальном масштабе, определенный в качестве такового Министерством обороны США в 2007 году [12].
2) "Геополитический" кризис, характеризующийся ослаблением гегемонии западного империализма с доминированием США, подъемом Китая, расширением возможностей региональных игроков и средних держав, что приводит к реакции и конфронтации.
В этой ситуации все государства отвечают политикой "секьюритизации", которая заключается в том, что различные проблемы сначала должны быть решены с помощью мер "безопасности" (регулятивных, полицейских, военных). Война России в Украине только усиливает это явление, особенно в его военном измерении, как и китайско-американский антагонизм.
Поддержка вооруженного и невооруженного сопротивления украинского народа против российской агрессии не означает, что мы должны ipso facto поддерживать политику секьюритизации и милитаризации каждой страны, начиная с нашей собственной.
Какая логика обороны с какими военными средствами и для каких целей? Это актуальная дискуссия в то время, когда во Франции готовится к принятию закон о военном программировании на 2024-2030 годы. А что предстоит сделать на европейском уровне, на уровне ЕС - и какие предложения будут сделаны после выборов в Европейский парламент в 2024 году, - на уровне Атлантического альянса и его оперативного подразделения НАТО, какую оценку следует дать последним двадцати годам, последним нескольким месяцам, новым предложениям после саммита в Мадриде в 2022 году, и, конечно, глобальному измерению (Африка, Средиземноморье, Индо-Тихий океан)? Прежде чем рассматривать новую политическую и институциональную архитектуру безопасности в Европе (без НАТО?) завтра. Так много вопросов, которые выходят за рамки РЭУ, но касаются нас во всех наших организациях.
Как никогда, поддерживайте украинских прогрессистов
Конечно, Украина не является и никогда не была ни с 1991, ни с 2014 года "нацистским государством", как говорят путинисты и их друзья, а сами крайне правые, с электоральной точки зрения, являются лишь маргинальной величиной, в отличие от России, где они находятся у власти. Однако неолиберальные и/или консервативные правые являются политически и культурно доминирующими. Российская агрессия, начиная с 2014 года и в еще большей степени с февраля 2022 года, вызвала понятную волну украинского патриотизма, в том числе среди большинства русскоязычного населения Украины, а определенные в должной мере антироссийские (а не просто антипутинские) шовинистические тенденции проявляются даже институционально (закон о цензуре научных исследований).
Правое парламентское большинство смогло принять антисоциальные законы в украинском парламенте. Стратегические решения, объявленные для экономики и реконструкции, вызывают беспокойство, поскольку они вдохновлены неолиберальными и антиэкологическими моделями. Но даже если, учитывая состояние войны, свободы ограничены, Украина остается в основном демократической страной - особенно по сравнению с соседней Россией; однако некоторые меры открыты для критики, например, приостановка действия закона об отказе от военной службы по соображениям совести [13].
Украинские прогрессивные движения разнообразны, но все они участвуют в усилиях вооруженного и невооруженного сопротивления украинского народа против агрессии, и все они одновременно критикуют все или часть вышеперечисленных регрессивных проектов и мер. У всех них есть недостаток - слабость или даже отсутствие поддержки со стороны своих коллег в Европе и мире (которая в некоторых случаях доходит до отказа), что позволяет украинским правым объяснять, что "левые" в целом являются антиукраинскими по своей природе, тем более что такие понятия, как "левые", "социализм", "марксизм" и т.д. часто отождествляются с бывшим советским режимом или с якобы пророссийскими фракциями в Украине в первые годы ее независимости.
То, что мы называем украинскими прогрессистами, - это политические группы, претендующие на социалистическую или анархическую направленность, включая наших товарищей из "Социалистического Руха", профсоюзных активистов из ВПС и особенно КВПУ, феминисток, антифашистов, движения LGTBQ+, экологов, борцов за гражданские и социальные права, включая лауреата Нобелевской премии Центр гражданских свобод или "Восток SOS", культурные и художественные группы, СМИ, журналы, издательства. К этому следует добавить ряд самоуправляемых местных инициатив по гуманитарной солидарности и местной жизни, контролю за распределением помощи и т.д.
Более чем когда-либо поддержать российское антивоенное движение
Развитие ситуации во многом зависит от того, что происходит и будет происходить в России. Когда Владимир Путин начал свою "спецоперацию", он настаивал на срочной необходимости "денацификации Украины" и "спасения русскоязычных, которым угрожает геноцид". Провал его наступления и затянувшаяся война заставили его изменить причины ведения войны, все больше настаивая на необходимости "спасти Россию" от жадного и, кстати, "сатанинского" Запада.
Относительно многочисленные протесты, существовавшие в России на тему "Нет войне", были довольно быстро подавлены, в них участвовали в основном городские средние слои крупных городов, интеллектуальная и техническая элита и часть молодежи. Первая волна частичного призыва в сентябре 2022 года спровоцировала волну уклонения. Все это привело к отъезду сотен тысяч людей из страны.
В то же время режим постоянно усиливал репрессивные средства и пропаганду, а другая часть городских средних слоев придерживалась националистического и воинственного дискурса (а отдельные группы или кланы перешли на военные рельсы). Агрессивная война не была популярной для большинства россиян, но значительная их часть сейчас обеспокоена катастрофой, которую может принести поражение России.
Как в этих условиях все более жестоких репрессий и затяжного конфликта можно выступать против режима и против войны? Как противники, вынужденные находиться в изгнании, могут организоваться и поддерживать отношения внутри страны? И все это в атмосфере раскола, смятения и неопределенности.
Дело в том, что международная поддержка антивоенных противников в России, как изнутри, так и извне, весьма ограничена, как количественно, так и качественно.
Мы должны учитывать многообразие антивоенных россиян, осуждать репрессии против всех граждан Российской Федерации, выступающих против Путина и войны, независимо от их идеологических и политических позиций, происхождения и национальности.
Но мы особенно обязаны проявлять активную солидарность с теми, кого мы считаем прогрессивными, принимая во внимание их разнообразие, поколенческое и социальное, их разделение, их эволюцию - недавнюю и текущую, мы должны лучше узнать их, поделиться их опытом. Будь то группы, претендующие на звание социалистических или анархистских левых, защитники гражданских прав и прав человека, либеральные демократы, культурные круги, национальные меньшинства и т.д., мы должны узнать их лучше, поделиться их опытом.
Совместные акции солидарности
После более чем года существования французский комитет RESU и RESU/ENSU в европейском, а теперь и внеевропейском масштабе, в Северной и Южной Америке, Восточной Азии и Тихоокеанском регионе, в некоторых африканских и арабских странах (поэтому мы должны говорить о INSU), несмотря на их ограниченность, добились успеха.
Во Франции комитет показал определенную эффективность, преуспел в некоторых символических акциях, артикуляции (и вкладе) в секторальные акции солидарности с украинцами, иногда россиянами и белорусами (профсоюзы, в частности, а также феминистки, но недостаточно для экологов, студентов...).
На международном уровне сеть установила прочные отношения с "Социальным Рухом" - а также немного с другими украинцами. Первоначально зародившись в нескольких европейских странах, при важном вкладе польских товарищей Разема, она с тех пор развивалась и продолжает развиваться.
Создавая широкий фронт солидарности с сопротивлением украинского народа и с антивоенными россиянами, Французский комитет РЭУ сумел установить доверительные связи с организациями, представляющими украинцев во Франции (Союз украинцев во Франции) и антипутински настроенных россиян (Russia-Libertés). Наши связи с украинскими прогрессистами налажены, даже если они немногочисленны во Франции, наши связи с различными более или менее прогрессивными российскими группами находятся в стадии формирования - эти группы в значительной степени сами являются таковыми.
Признание профсоюзов (и некоторая мобилизация) реальны. С другой стороны, мы добились незначительного прогресса на стороне французских (и, соответственно, международных) левых, ассоциативных движений и НПО. Причинами этого являются "лагерные" позиции (менее сильные во Франции, чем в других европейских странах), "абстрактный пацифизм" и, возможно, еще большее отношение "избегающих" (все те институты, организации и движения, которые "избегают" делать четкие заявления и тем более предпринимать действия, кроме единственного аспекта - приема беженцев).
Перед лицом опасного глобального раскола
Россия и Китай, каждый по-своему, набрали очки в плане дипломатии и влияния в мире. Высокомерие Запада и сохранение двойных стандартов, которые практикуют они, а не только американцы, во многом объясняют реакцию многих стран Юга. Как отмечает социал-демократ и бывший британский министр Дэвид Миллибэнд, причины, побуждающие страны Юга не следовать за Западом в его поддержке Украины, включают обиду на прошлую, недавнюю или даже продолжающуюся агрессию Запада (Палестина). "Но недоверие к поддержке Украины не должно заслонять более серьезную проблему, - добавляет Миллибэнд, - после финансового кризиса 2008 года Запад не смог показать, что он хочет или способен продвигать более справедливый и устойчивый глобальный экономический рынок или развивать соответствующие политические институты для управления многополярным миром. Этот провал теперь возвращается домой [14]". Представление конфликта, в котором "демократии против автократий", рассматривается многими людьми во всем мире как лицемерный "нарратив".
К этому добавляется "кампизм" большинства левых в Африке, арабском мире, Азии, Северной и Южной Америке и даже в Европе, даже если ситуация не совсем схожа в разных регионах, повсеместное незнание реальной ситуации в Украине и полное игнорирование украинских левых.
Французские прогрессисты, включая членов RESU-France, имеют возможность соприкоснуться с некоторыми прогрессивными и альтерглобалистскими течениями благодаря своим историческим и политическим связям, благодаря присутствию здесь организаций, связанных с различными странами. ENSU начал организовывать дебаты с активистами из Латинской Америки, Восточной Азии, Тихоокеанского региона... Мы можем помочь сделать то же самое с африканцами и арабами, в частности.
Направления работы (среди прочих)
Мы должны продолжать наши усилия в трех направлениях.
С одной стороны, попытаться структурировать группы RESU или этот тип альянса за пределами нескольких городов, где они существуют, учитывая реальность определенной поддержки украинцев во многих французских регионах (даже если эта солидарность выражается реже и менее явно, чем во время войны в Боснии или недавно во время чилийских комитетов).
С другой стороны, углубить дебаты с левыми активистами, инсумистами, коммунистами, зелеными и другими, которые полностью или частично разделяют наш анализ и считают, как Клементин Аутен, что "Путин должен отказаться от войны в Украине [15]".
Наконец, дискутировать с ассоциативными кругами, которые слишком часто остаются "уклончивыми" (включая ассоциации, которые были соучредителями Коллектива солидарности Украины CSU, членов CRID, таких как Лига защиты прав человека или CCFD Terre solidaire), с культурными группами и движениями, которые уже мобилизованы в своей конкретной области, и с определенными течениями, претендующими на ненасильственный и мирный характер или на поддержку непримиримых и возражающих (в первую очередь, русских), которые не путают агрессоров и агрессию и не довольствуются абстрактными пацифистскими декларациями (с этой точки зрения, мы должны подчеркнуть работу, проделанную барселонским ненасильственным центром Novact).
Наконец, мы должны максимально использовать инструменты, которые у нас уже есть, начиная со значительной редакционной работы, проделанной Syllepse и его Бригадами редакционной солидарности, а также другими организациями в плане публикаций и культурных акций.
Бернар Дреано, 1 мая 2023 г.
Член ACS и Французского комитета RESU
Опубликовано в Les Cahiers de l'antidote : Soutien à l'Ukraine résistante (Volume 19):
https://www.syllepse.net/syllepse_images/articles/soutien-a-lukraine-re-sistante-n-deg-19.pdf
Notes
[1] В прогрессивном американском журнале The Nation, перепечатано в Counter Time 20 марта 2023 года.
[2] Говоря это, Китай, очевидно, также думает о Тайване, который считается частью Китая, и, конечно, о своих колониальных провинциях Синьцзян и Тибет.
[3] Путин, если он когда-нибудь решит "вести переговоры", хочет, чтобы это были переговоры с американцами, поскольку он объясняет, что находится в конфликте с ними и НАТО и что Украина "не должна существовать".
[4] Десять пунктов: 1° ядерная безопасность, 2° продовольственная безопасность, 3° энергетическая безопасность, 4° пленные и депортированные, 5° территориальная целостность, 6° вывод российских войск и прекращение военных действий, 7° правосудие, 8° защита окружающей среды, 9° предотвращение эскалации, 10° подтверждение окончания войны.
[5] Этот манифест был запущен Сахрой Вагенкнехт, членом парламента от партии Die Linke (она расходится с большинством партии), приверженцем позиций, склоняющихся к национал-популистским, особенно в отношении иммигрантов, и Алисой Шварцер, основательницей феминистского журнала Emma, "папессой" определенного феминизма.
6] Парижская хартия для новой Европы (1990), дополненная Хартией европейской безопасности 1999 г.
[7] Будапештский меморандум по ядерному оружию (1994) и соглашения о размещении Черноморского флота России (1997 и 2010).
[8] Американцы хотят любой ценой избежать того, чтобы американские политические или военные лидеры могли предстать перед МУС и тем самым ограничить сферу его действия или механизмы. Следует помнить, что в то время как 123 страны являются участниками Римского статута, включая страны Европейского союза, а также многие страны Латинской Америки, это не относится к арабским странам (кроме Палестины) и большинству африканских стран, которые США, Россия, Иран, Сирия, Израиль и т.д. подписали, но не ратифицировали, и которые не подписали Китай, Индия, Саудовская Аравия, Турция и т.д.
[9]. Хотя Римский статут является настоящим достижением международного права, в частности, из-за точного определения преступлений, которыми должен заниматься МУС, практика работы МУС не лишена проблем: процедуры не только запутаны и сложны, но и часто подвергаются критике за то, что обвинения предъявляются в основном лицам (в основном африканцам), не поддерживаемым Западом, и никогда западным гражданам или их союзникам. Обвинение, предъявленное МУС Владимиру Путину, рассматривается некоторыми как часть этого "одноглазого" отношения (в то время как, например, израильским лидерам никогда не предъявляются обвинения).
[10] Когда Франция Тьера согласилась на аннексию Эльзаса и половины Лотарингии (двух в основном немецкоязычных регионов в сельской местности), она сделала это де-юре, по Франкфуртскому договору в мае 1871 года, после проигранной войны и во время разгрома Коммуны. После этого "реванш" доминировал во французской политике в течение целого поколения.
[11] Северная и Южная Корея юридически все еще находятся в состоянии войны после Пханмунджонского перемирия 1953 года.
[12] Эпоха последствий? Внешняя политика и последствия глобального изменения климата для национальной безопасности, CSIS, 2007 г.
[13] Этот закон, "приостановленный по военным причинам", допускал отказ от военной службы по соображениям совести только для последователей определенных религий. Российский закон об отводах от 2004 года теоретически все еще действует, но полностью нарушается. Напомним, что право на отказ гарантировано европейскими документами, и что первая страна, узаконившая отказ, сделала это во время войны (Великобритания в 1916 году).
[14] www.foreignaffairs.com/ukraine/world-beyond-ukraine-russia-west
[15] Трибуна в Журнале дю Диманш, 24 февраля 2023 года.