Политолог Илья Матвеев анализирует масштабы и возможные последствия санкций против России
Развязанная Россией война в Украине привела к жесточайшим санкциям против экономики страны. По просьбе «После» политолог Илья Матвеев оценивает масштабы и направления санкционной политики, а также ее возможные последствия для экономической жизни России.
О беспрецедентном характере экономических санкций против России сказано уже немало. Никогда еще экономика такого размера не подвергалась столь широкой блокаде. Одни только замороженные западными странами резервы РФ (по разным оценкам, 300-400 миллиардов долларов) сравнимы со всеми резервами Бразилии (325 миллиардов) и в три раза превышают резервы ОАЭ (120 миллиардов).
У России не просто крупная, но и крайне глобализированная экономика. Доля импорта в российском ВВП (20,6%) превышает аналогичные показатели в других странах БРИК (19,2% в Индии, 16% в Китае, 15,5% в Бразилии). При этом, как всем отлично известно, Россия экспортирует в основном сырье и импортирует в основном высокотехнологичные товары:
Россия также зависит от иностранных инвестиций. В среднем отношение прямых иностранных инвестиций к ВВП в 2000-2020 гг. составило 2,1% — ниже, чем в Бразилии (3,2%) и Китае (3%), но выше, чем в Индии (1,7%).
Наконец, по данным на 2020 год, 2,8 млн работников в России были заняты на предприятиях в иностранной или смешанной собственности. Если учесть российских поставщиков, связанных с этими компаниями, доля работников, зависимых от иностранного капитала, может составлять до 5 миллионов человек — около 12% всех занятых в формальном секторе.
Направления удара
Экономические санкции против России, как государственные, так и частные, можно разделить на пять категорий: это финансы, логистика, ограничения экспорта и импорта и уход бизнеса из страны и, наконец, персональные санкции против отдельных бизнесменов и госслужащих.
Самым масштабным ударом была заморозка российских финансовых резервов. Сюда же относятся санкции против ЦБ и ряда коммерческих банков, в том числе отключение от SWIFT, и запрет ввоза бумажной валюты (долларов и евро). Некоторые страны запретили все инвестиции в Россию. Visa, Mastercard, PayPal и другие финансовые компании заблокировали операции с российскими клиентами.
Далее, логистика: европейские страны закрыли небо для российских авиаперевозчиков, а их самолеты отозваны иностранными лизинговыми компаниями. Европейские порты закрыты для кораблей под российским флагом. Большинство крупных контейнерных компаний, таких как Maersk, прекратили работу в России. Доставка по автомобильным и железным дорогам максимально затруднена.
Санкции значительно усложнили торговлю между Россией и Евросоюзом. Страны ЕС запретили импорт российской стали, значительно сократили импорт нефти, а со временем откажутся и от импорта угля. С другой стороны, огромное количество западных компаний прекратили экспорт товаров и услуг в Россию. Также на данный момент почти 1 тысяча компаний остановили или ограничили деятельность в России (последний яркий и запоминающийся пример — уход McDonalds).
Наконец, беспрецедентные персональные санкции (заморозка активов, запрет на въезд) затронули более 1 тысячи российских бизнесменов и чиновников.
Эффект санкций
О том, какой эффект санкции оказывают на российскую экономику, уже довольно откровенно говорят официальные лица. Обратимся к выступлению Эльвиры Набиуллиной в Госдуме, которое заслуживает большой цитаты:
«Санкции в первую очередь сказались на финансовом рынке, но сейчас они начнут все больше сказываться и на реальных секторах экономики. Основные проблемы будут связаны даже не столько с санкциями на финансовые институты, сколько с ограничениями на импорт, логистику внешней торговли, а в дальнейшем и с возможными ограничениями на экспорт российской продукции.
Вы прекрасно знаете, что производство товаров в современном мире устроено так, что практически любой товар производится с той или иной долей импортных составляющих. Значительное число товаров производится таким образом. И даже если эта доля мала в общем объеме производства, производство может критически зависеть от какой-нибудь детали или компонента. <…> На настоящий момент, может быть, эта проблема еще не так сильно чувствуется, потому что в экономике еще есть запасы, но мы видим, что санкции ужесточаются практически каждый день, и в том числе ограничения мы видим на перевозку российских товаров и работу российских перевозчиков. Но период, когда экономика может жить на запасах, конечен».
Действительно, финансовые санкции не привели к коллапсу российской экономики. Западные страны заморозили российские резервы в долларах и евро для того, чтобы отнять у ЦБ возможность поддерживать курс рубля путем валютных интервенций — продажи валюты на внутреннем рынке. Однако меры по ограничению вывоза валюты, принудительная продажа валютной выручки экспортеров и продажа газа за рубли насытили российский рынок валютой и позволили в краткосрочной перспективе удержать рубль от падения.
Тем не менее, логистические санкции и ограничения на импорт, как и указывает Набиуллина, оказались даже болезненнее, чем финансовые санкции. Современные географически распределенные цепочки поставок и принцип «точно в срок» (just-in-time), предполагающий отказ от хранения больших запасов компонентов, попросту несовместимы с логистическим шоком таких масштабов. Огромное количество российских производств — в частности, практически все автомобильные заводы – уже остановились или остановятся в ближайшие месяцы.
Конечно, возможна частичная адаптация — покупка компонентов из стран, не вводивших санкции против России, закупки через третьи страны и т.д. — но некоторые ключевые компоненты попросту нечем заменить, а качество китайской продукции, которой хотят заменить экспорт из «недружественных стран», остается неравномерным (вдобавок, логистика из Китая затруднена местными антиковидными мерами).
Российская экономика объективно находится в крайне тяжелом положении, а перспективы ее инновационного развития и технологического обновления при нынешнем санкционном режиме попросту отсутствуют. Текущий высокий уровень сырьевых доходов — временное явление, поскольку потребление российской нефти и газа «недружественными странами» неизбежно будет сокращаться, в перспективе — до нуля. Это, в свою очередь, ударит по российскому бюджету, а значит — по возможности выплачивать пенсии и пособия.
О том, какой эффект санкции оказывают на экономику, можно судить по динамике ВВП Ирана. Между ужесточением санкций и экономическим кризисом — абсолютно четкая корреляция.
Выводы
С началом российского вторжения в Украину западные страны окончательно перешли от политики «умных» (избирательных и нацеленных на минимизацию вреда для обычных граждан) санкций к политике тотальной блокады, ограниченной лишь возможностями их собственных экономик по обрыву связей с Россией — прежде всего сырьевых. Это неизбежно ставит тяжелые вопросы о моральной стороне такой политики. Санкции приведут к падению уровня жизни в России, сравнимому лишь с трансформационным кризисом 1990-х годов. В то же время россияне живут при авторитарном режиме и никак не могут повлиять на его курс, к негативным последствия которого теперь добавляется и беспрецедентная экономическая блокада. В ответ им предлагается «свергнуть режим», хотя кровавые последствия такой попытки совершенно непредсказуемы (крайний пример — гражданская война в Сирии, унесшая жизни полумиллиона человек). Общественное мнение на Западе недооценивает моральную проблематичность санкционной политики в отношении России, результатом которой будет рост нищеты среди и так уже бедных и бесправных.
И тем не менее, при всей проблематичности, такая политика попросту неизбежна, учитывая, что ее главная цель — остановить или хотя бы ослабить российскую военную машину в Украине. Для достижения этой цели санкции, по-видимому, являются действенным инструментом. Так, российский военно-промышленный комплекс по-прежнему зависит от компонентов из «недружественных стран». В 2015 году заместитель министра обороны РФ Юрий Борисов утверждал, что до 2025 года российская промышленность должна добиться импортозамещения по 826 образцам вооружений и военной техники. К настоящему моменту эта цель едва ли достигнута, а значит, экономическая блокада России сократит производственные возможности российского ВПК, который прямо сейчас работает на захватническую, империалистическую войну в Украине. Сторонники мира не должны выступать за отмену экономических санкций до полного прекращения военной агрессии РФ.
Это никак не отменяет недопустимости ориентализирующих и расистских рассуждений о том, что «дикость — часть русской души». Некоторые санкции, такие как прекращение культурных и научных обменов, должны быть отменены уже сейчас: они даже теоретически никак не могут повлиять на ход войны, зато наказывают людей, в подавляющем большинстве являющихся ее противниками. Наконец, дополнительные усилия должны быть приложены для сокращения гуманитарного эффекта санкций: поставки лекарств и медицинского оборудования исключены из санкционного режима, но зачастую становятся жертвой других ограничений. Однако все эти меры не изменят главного: санкции разрушительны для России и лишают ее будущего, но единственный шанс отменить их — прекращение агрессии и установление мира.